Гус хиддинк: я разочарован больше, чем многие люди в россии.
Главный тренер сборной России по футболу Гус Хиддинк дал Спорт-Экспрессу первое большое интервью после поражения в стыковых матчах отборочного турнира чемпионата мира-2010 от сборной Словении, в котором высказал свое мнение по многим оживленно обсуждающимся сейчас вопросам относительно сборной и себя лично.
— Ездили ли куда-то после Словении, чтобы развеяться, или проводили время дома?
— Дома. Сейчас стало чуть-чуть легче, и в ближайшее время я собираюсь хотя бы выбраться на футбол — в Англии, Голландии, на матчи Лиги чемпионов.
До сих пор не был ни на одной игре, потому что после происшедшего для меня это было невыносимо. Для меня это были страшные дни.
— С чем вы можете сравнить эмоции от этого поражения?
— Только с двумя матчами. Во-первых, с полуфиналом ЧМ-98 Голландия — Бразилия, который мы проиграли в серии пенальти.
Во-вторых, с недавним полуфиналом Лиги чемпионов Челси — Барселона, где мы пропустили роковой гол в самом конце игры.
— Наверняка вы все это время копались в себе. Пришло ли понимание, где ошиблись — в процессе ли восстановления после первого матча, в мариборской схеме, в заменах?
— Конечно, я по сей день пытаюсь разобраться в том, что произошло, задаю себе весьма жесткие вопросы. И пытаюсь понять, что, к примеру, привело к голу словенцев в концовке первого матча, который во многом предопределил события во втором.
Но у тех выводов, к которым я прихожу, в любом случае нет точных доказательств. Ты проиграл — значит, ты должен был что-то сделать по-другому.
Но где уверенность, что в этом случае результат был бы иным? Тем не менее в подобных ситуациях я всегда виню себя.
— Если бы вам дали возможность повторить все заново, что сделали бы по-другому?
— Не буду отвечать на этот вопрос только по одной причине. Потому что в этом случае разговор зайдет об отдельных игроках.
А этого я не хочу делать ни в коем случае. Мы вместе радовались победам и вместе расстраиваемся поражениям.
— В отличие от словенцев наша команда не играла под лозунгом победить или умереть.
— Согласен. В Москве мы должны были выиграть со счетом 2:0 или даже 3:0. В этом матче все были сконцентрированы до предела. В Мариборе, к сожалению, такого не было.
Словенцы больше жаждали победы. Причем касается это как первого, так и второго тайма.
Мы не представляли собой кулак, которым можно со всей силы ударить по сопернику.
— Но почему?
— Такое иногда случается. Для всей команды был плохой день. Многие игроки не смогли показать то, на что способны. Отдельные футболисты сами признались, что не могут демонстрировать свою привычную игру.
А вот почему — до конца нам только предстоит разобраться.
— Знаете ли вы о той грязи, которая льется на игроков сборной по телевидению, в прессе и даже в парламенте?
— Кое-что знаю. Насчет парламента — не знаю, его ли это дело судить о футболе. Первый канал, на мой взгляд, уважаем в России. Ему не пристало тиражировать неподтвержденные обвинения и слухи. Должны быть прямые доказательства.
Повторяю: именно прямые. Заявления, будто футболисты сидели в ресторане в пять утра в день игры, весьма серьезны. Если бы я получил точные подтверждения, что такое было, каждый из этих игроков был бы отлучен от сборной до тех пор, пока я ею руковожу.
В свое время у нас в команде были минимальные инциденты, после которых я предупредил игроков: не делайте глупостей, иначе последствия будут серьезными. С тех пор все было в порядке.
Никаких доказательств противного у меня не было и нет. Одно дело — предъявлять веские доказательства, другое — предъявлять ложные обвинения, которые ведут к созданию враждебной атмосферы вокруг сборной.
Если этим занимаются дешевые СМИ — к их информации все соответствующим образом и относятся. Но когда речь идет о федеральном канале, который смотрит вся страна, — нужна четкая и предметная аргументация.
И я через СЭ хотел бы потребовать от Первого канала и его боссов такой аргументации. То, что прозвучало на данный момент, по моему мнению, таковой не является.
— Истерика, творящаяся сейчас в России, не разочаровала вас в стране как таковой?
— Нет. После таких болезненных неудач атмосфера разочарования царит всегда и везде.
Но важно, чтобы это разочарование не выливалось в лживые обвинения в адрес тех, кто это не заслуживает.
— Вы абсолютно убеждены, что ваши футболисты во время подготовки к игре вели себя как настоящие профессионалы?
— Естественно, я не сплю в комнатах футболистов. И не буду спать. Но факт, что во время матча в Москве наша команда выглядела отлично, в том числе и физически. Когда игроки пьют до пяти утра, они десять минут побегают — и больше не могут.
Здесь же такого не было и в помине. То же касается и домашнего матча с Германией.
— Со всех сторон сейчас доводится слышать, что нельзя сборной России готовиться к матчам в отеле, расположенном в центре Москвы. Нужна, мол, атмосфера загородного затворничества.
— Это психология 50-х годов XX века. Разве мы плохо сыграли домашний матч со Словенией?
Разве мы провалили матч с Германией? Разве мы вышли неподготовленными на домашние поединки с Финляндией в этом цикле и с Англией — в предыдущем?
А ведь ко всем этим матчам мы готовились именно в гостинице на Тверской улице. Так что не надо связывать вещи, которые не имеют между собой ничего общего.
— Что, по-вашему, произошло с Аршавиным?
— Не знаю. Он был очень недоволен своим выступлением, отнесся к собственной игре крайне критично.
В то же время это один из немногих в России игроков мирового уровня. Мы должны гордиться теми, кто рекламирует российский футбол за границей.
— Правда ли, что вы заявили: в ЮАР во главе других сборных, будь то даже хозяева, не поедете, потому что это будет нечестно по отношению к игрокам сборной России?
— Да, так и есть. Во-первых, почти все команды, которые прошли отбор со своими тренерами, с ними же и поедут в Южную Африку.
Но даже если та или иная федерация предложит мне возглавить сборную на чемпионате мира — откажусь. Это было бы возможно, только если бы я пробился туда с командой, которую возглавлял в отборочном цикле.
— Каковы шансы, что вы останетесь во главе сборной России и на ближайшие два года?
— До назначения нового президента РФС и общения с ним говорить на эту тему рано. Нужно понять, какова его стратегия развития футбола в стране, каким будет бюджет федерации, как будут решаться многие другие вопросы.
При этом не могу сказать, что определяющим с моей стороны будет первый же разговор с новым президентом. Любому человеку нужно время, чтобы осмотреться, и это надо понимать.
— Если вы останетесь во главе сборной, то будете более мотивированы, чем в предыдущем цикле — чтобы доказать, что Марибор был случайностью?
— Гарантий, что мы больше никому и никогда не проиграем, дать не могу. В спорте так не бывает. Даже большие команды, с гораздо более серьезным победным опытом, чем у нас, порой проигрывают. Тем не менее амбиций у меня по-прежнему много.
И энергии — тоже. Говорить, что моя мотивация будет большей, чем раньше, неправильно.
Она у меня всегда одна и та же. Я всегда хочу быть на вершине.
И сейчас, поверьте, я разочарован даже больше, чем многие люди в России.
