Катарина мюллер и тим дик о своем произвольном танце сезона 2018-2019
Отрывок из интервью Катарины Мюллер и Тима Дика на турнире NRW Summer Trophy 2018 (Дортмунд, август 2018 года) …
— Как родилась идея вашего произвольного танца? Катарина: — Прошлый сезона для нас закончился рано, мы не попали на Олимпийские игры и вообще не хотелось кататься. К тому же, в наших с Тимом семьях были тяжелые ситуации, связанные с болезнью.
У Тима бабушка очень долго боролась с раком. А в декабре прошлого года моему дедушке поставили диагноз — рак в последней стадии.
От отметил дома рождество, и его забрали в больницу. И параллельно с нашей борьбой за путевку на Олимпиаду в наших семьях шла борьба с раком.
Бабушка Тима даже во время терапии старалась попасть сюда на каток на тренировку, чтобы посмотреть на нас. Мой дедушка очень гордился мной, всегда всем про нас рассказывал. Они были нашими преданными болельщиками.
И наши с Тимом разговоры большей частью были именно об этом — кому стало лучше, кому хуже. И когда наступило время ставить программы, мы вообще не знали, в каком направлении двигаться. Вообще, и Тим, и я, любим что-то веселое – зажигать, танцевать под активную музыку.
Но в тот момент нам этого точно не хотелось бы делать. Но и типичную драму катать тоже мы не хотели.
В это же время мы познакомились с одним специалистом из Голландии, который пишет концепты для танцев. Раньше мы вообще не знали, что такое в принципе есть.
А тогда мы решили обратиться за помощью к этому человеку и с ним попробовать определить, чего же мы хотим. — А в чем особенность его работы? Катарина: — От него мы получили бумажку, на которой были разные слова — знаменитости, кинофильмы, эмоции…Мы, как дизайнеры, работали с мудбордом – должны были выбрать из всех этих слов то, что нас интересует больше всего.
Среди прочих там были также слова «Болезнь» и «Рак». В конечном итоге у нас осталось только три слова, из которых мы с Тимом и выбрали «Рак».
— А не было опасения, что вас могут не понять? Катарина: — Конечно, мы сомневались. Да, это сложно, да, рискованно, но ведь и сезон послеолимпийский, самое время пробовать что-то новое. Мы понимали, что это очень-очень личное.
Долго обсуждали, думали, решали – брать или не брать эту тему, она ведь действительно очень тяжелая. Плюс она же чаще всего вызывает негатив, ведь если ты говоришь о раке, то ты грустный, у тебя траур.
— Но у вас финал — позитивный. Катарина: — Да, это так.
Когда мы решили, что тема нашего произвольного танца — рак, мы сразу определили, что концовка у танца не должна быть грустной. Мы ни в коем случае не стремились показать, как мы страдаем, как все ужасно и больно.
Мы это все прочувствовали сами, и нам бы не хотелось проходить через это на каждом старте. Поэтому мы и решили, что в конце должен быть позитив. — Вы обсуждали тему своего танца со своими семьями? Катарина: — Нам было понятно, что выбранная тема — это что-то очень-очень личное.
Мы спрашивали совета у родителей. Они нам ответили, что если есть желание, то нужно пробовать.
Мы советовались с тренерами. Мы разговаривали друг с другом. Мы очень долго решались, обсуждали нюансы, но в итоге сказали друг другу, что это нам будет по душе. — Можете выделить какие-то моменты работы над вашим произвольным танцом, которые вам особенно запомнились?
Катарина: — В феврале мы подробно работали над деталями, над тем, что мы хотим показать, донести людям. И в то время, когда мы создавали концепцию программы, у Тима умерла бабушка.
А спустя небольшое время умер и мой дедушка. И так получилось, что я была последней, кто с ним разговаривал в больнице. Я попрощалась с ним до завтра. А на следующий день он от нас ушел.
Было тяжелое время для наших семей. Но на похоронах мы были все вместе. Ведь не секрет, что в наше время сложно собраться всей семьей, у каждого есть какие-то свои заботы.
Так было и в моей семье, и в семье Тима. И вон на похоронах, когда мы были все рядом, я поняла, как это классно — иметь семью, иметь поддержку, забыть старые обиды и начать все сначала.
И, когда разговаривала с Тимом, мы оба поняли, что, находясь в похожих ситуациях, мы прочувствовали примерно одно и тоже – семья — это самое важное. На Олимпиаду не поехали — да, конечно обидно, но только пережив горе ты понимаешь, что в жизнь есть проблемы намного серьезнее.
А шанс попасть на Олимпиаду у нас еще есть. — И именно об этом и идет речь в конце вашей программы? Катарина: — Да.
Но те слова, которые мы в третьей части говорим, это не только то, что мы поняли в этой ситуации. Это мнение многих людей. Мы много искали в интернете информации, чтобы не просто что-то ляпнуть, а чтобы это было из реальной жизни.
Мы слушали и читали других людей, которые смогли победить, победить болезнь или победить себя. И они говорили примерно тоже самое: «Люди, вам не нужно быть в такой ситуации, вы просто живите жизнью и используйте каждый момент, который вам дается и улыбайтесь жизни».
И вот это все, и лично пережитое, и чужие истории со счастливым концом, это все и переросло в нашу программу. Вот такая у нее длинная история. — Когда вы первый раз прокатали целиком поставленный танец, какие у вас были эмоции?
Тим: — Во время первых прокатов, где мы еще работали над техническими элементами, над эмоциями я не думал. Но подсознательно все равно были мысли, что я делаю это для бабушки.
А сегодня во время нашего первого проката на соревнованиях это были уже не мысли, было осознание того, что мы катаемся именно для них, для моей бабушки и дедушки Катарины. Катарина: — Пока мы танец ставили, разбирались с элементами, эмоции ушли на второй план, нужно было работать над самой постановкой, да и вообще просто докатывать танец до конца, потому что он по постановке очень непривычный для нас, совсем другой, чем нам раньше ставил Массимо Скали.
Он очень навороченный, накрученный. Но результат нам понравился.
Лена Масленникова все поставила именно так, как мы себе это представляли. А когда мы с готовым танцем вернулись из России, у нас была возможность показать его двум немецким судьям. Это даже не прокат целиком был, а частями. Но я тогда очень нервничала.
И даже стоя в начальной позе нервы меня не отпускали, потому что хотелось, чтобы судьям понравилось также, как и нам. — А сегодня ты тоже нервничала? Катарина: — Сегодня, когда я настраивала себя, я подумала о том, что буду катать для наших с Тимом бабушки и дедушки, и это дало мне уверенность.
Мы оказались не в лучшей форме, Тим уже 11 дней болеет, заболел еще в России, и мы не могли тренироваться в полную силу. Мы на тренировках катали по 30 секунд, а потом Тиму нужен был отдых.
И получилось, что мы так готовились к этому первому старту, так хотели показать себя в лучшем виде, а нужно было думать о том, как помочь Тиму доехать до конца программы. А мысли о наших родных, о том, что это для них, и придали мне сил.
И мы справились. Конечно, было не все чисто исполнено, но для данной ситуации очень неплохо. Но пусть это будет худшим прокатом сезона, чтобы потом, там, где важно, это было — вау! — Костюмы вы тоже готовили со своим специалистом из Голландии?
Катарина: — Да, мы втроем, Тим, я и он — мы вместе это придумали. Собирали рисунки, цвета, идеи… Мы лепили на лист все, что в голову приходило и ассоциировалось с нашей темой. — Какую смысловую нагрузку несет серый цвет?
Катарина: — Поначалу костюмы должны были быть более бежевые, но с пятнами, вроде как больное человеческое тело. Плюс нужен был какой-то рисунок, но не яркий. На глаза попалась очень хорошая картинка раковой клетки.
И мы решили, что именно это изображение должно быть у меня на костюме, оно должно быть крупным, серого цвета на бежевом фоне. Решили сделать его сбоку. Это не показывает, что рак должен быть именно там, это говорит о том, что он может быть везде.
И рисунок получился от самого низа и до шеи. Тиму мы ее не стали дублировать, у него просто слегка обожженные края, это говорит о том, что болезнь любого может зацепить.
Алексей Горшков нашу идею одобрил, кроме цвета, он сказал, что мы будем сливаться со льдом. И тогда мы решили сделать костюмы разных оттенков серого. — Получился такой серый минимализм.
Катарина: — Сам танец очень нагружен интересными находками, музыка, голоса, наши эмоции, поэтому мы решили, что костюмы должны быть спокойными и просто подчеркивать музыку и то, что мы хотим сказать. — А чьи голоса звучат во время проката? Катарина: — Голоса наши.
Это личная история, личные переживания, поэтому нелогично было бы привлекать кого-то другого, чтобы он говорил наши мысли. Видео проката произвольной программы Катарины и Дика Еще несколько фото по ссылке в источнике
Катарина Мюллер и Тим Дик о своем произвольном танце сезона 2018-2019
