Подарок високосного года. сергей микулик – о плей-офф по-советски
С ума сойти! ЦСКА сыграет в финале чемпионата первый раз за 24 года! За день до начала золотой серии Кубка Гагарина – 2016 обозреватель Sovsport.ru Сергей Микулик вспоминает, каким был первый плей-офф во времена Советского Союза
Тихонов и плей-офф
Существует устойчивый миф, что плей-офф в поздних первенствах СССР не проводился прежде всего по прихоти Виктора Васильевича Тихонова. Дескать, тренер ЦСКА не хотел рисковать очередным чемпионством.
Но на самом деле великий и ужасный Тихонов не был таким уж законченным ретроградом. Просто когда на разных уровнях начинались рассуждения на тему «как бы это нам сделать так, чтобы исход чемпионата был менее предсказуемым», он жестом фокусника извлекал откуда-то тетрадь в коленкоровом переплете, с которой не расставался никогда.
Открывал на нужной странице и тыкал пальцем, даже не авторучкой, в расчерченные графики. Вот чемпионат заканчивается, вот первый этап подготовки сборной к чемпионату мира, вот контрольные матчи, вот второй сбор – куда тут какие-то еще наши матчи вставлять?
Да еще стыковые, с повышенным уровнем травмоопасности? Правильно – некуда. И к прениям переходить было уже бессмысленно…
Еще почему-то считается, что все потенциальные конкуренты ЦСКА так прям и сгорали от желания провести с ним дуэльную серию. Как бы не так.
Вот что говорил многолетний тренер «Химика» Владимир Васильев: «Сезон идет в четыре круга, и минимум три своих поражения я в нем от ЦСКА получаю. И что, очень приятно будет заполучить еще три?
К тому же, если кто в таких играх себя хорошо проявит, его на следующий сезон в ЦСКА и заберут. Оно мне надо?»
Но весной 1987-го ЦСКА стал первым с совсем уж неприличным отрывом – 15 очков от «Динамо» и 25 – от СКА (как видите, ленинградский клуб не всегда прозябал в ту пору на задворках, как опять же принято считать сегодня). И поскольку в следующем, олимпийском году чемпионата мира предусмотрено не было, Тихонов, привыкший играть в хоккей никак не меньше десяти месяцев в году, согласился не то что на плей-офф после Олимпиады – а еще и на Кубок.
А вы говорите – прогресс тормозил.
И потом – это с его-то составом было кого-то там опасаться? Вот вам навскидку, без копания в справочниках, фамилии тех, кто вернулся из города Калгари с золотыми медалями: Белошейкин, Фетисов, Касатонов, Стариков, Стельнов, Кравчук, Гусаров, Макаров, Ларионов, Крутов, Каменский, Быков, Хомутов, Могильный!
Вы можете представить, чтобы кто-нибудь реально рассчитывал зацепить в серии больше одной победы против такой банды? Плей-офф тот, кстати, был довольно куцым: первая четверка разыгрывала полуфинал до двух побед и финал – до трех.
«Непутевый этот Женька»
Однако по ходу сезона возникла у Тихонова одна серьезная проблема. Точнее, она была и раньше, но теперь обострилась донельзя: вратарь Белошейкин, которого, казалось, судьба и Виктор Васильевич определили на ближайшие лет десять полноценным наследником самого Третьяка, после первых же громких побед решительно отказался дружить с режимом.
А тут еще в Калгари сломал ногу. Олимпиаду в воротах отыграл челябинец Мыльников, но восстанавливался Белошейкин так, словно он и есть главный герой еще не закончившегося сезона. «Непутевый этот Женька», – досадливо отмахивался Тихонов, когда речь заходила о Белошейкине.
И пришлось ему рекрутировать из армейских недр Алексея Червякова, воспитанника «Химика», уже пробовавшегося в сборной, но предпочитавшего «служить» во второй лиге, лишь бы не играть за ЦСКА – таким вот Леша был свободолюбивым философом. «Терпеть не могу, когда тебе вечером перед отбоем кто-то в номер нос молча сует, а утром: подъем, через пять минут все внизу на зарядке! А у меня вот есть привычка чистить зубы…»
Рискну, понятно, ошибиться, но все же предположу, что Тихонов тогда слегка пожалел, что поспешил «закончить» Третьяка на один олимпийский цикл раньше. Впрочем, и с таким, не вполне патриотическим по отношению к временному клубу, настроем Червяков вытащил в полуфинальной серии две буллитные серии против «Крыльев».
То был вообще какой-то год вратарей: в «Крыльях» раскрылся в полный рост совсем еще молодой Олег Браташ, в московском «Динамо» не давал повода усомниться в себе тогда уже 33-летний Владимир Семенович Мышкин. Но самая интересная ситуация сложилась в «Динамо» рижском, где Виталия Самойлова, успешно съездившего в Калгари третьим вратарем, к концу сезона начал выталкивать из ворот некий юноша Артур Ирбе, игравший, как бы сказали сейчас, в манере Гашека.
Но тогда у нас Гашека еще толком не разглядели.
Шанс для «Крыльев»
Владимир Владимирович Юрзинов, тренировавший тогда рижское «Динамо», слыл всегда человеком осторожным. И чтобы у него в команде мальчишка стал цениться выше заслуженного олимпийца…
Как-то я буду в Риге и попрошу у Юрзинова разъяснений.
– Видишь ли – у нас сезон идет, как в театре. И роли в труппе часто меняются. Сегодня у тебя главная, а завтра – будь добр сыграть шаги за сценой, – видимо, Владимир Владимирович собирался в тот вечер в театр с супругой Валентиной Антоновной и от того пребывал в лирическом настроении.
Но битва динамовских команд в полуфинале мало напоминала милый театральный сериал. Рижский клуб во многом комплектовался из тех, кто не смог оправдать звездных надежд в московском – во Фроликове долго видели второго Мальцева, а Шашов с Варяновым по насквозь золотым молодежным сборным котировались не ниже первого звена ЦСКА.
Поэтому Юрзинову, самому в свое время проделавшему тот же маршрут, не составило особого труда завести команду против тех, кто занимал их законные места. А ведь у него были еще, например, вполне заматеревший Знарок и дерзкий молодой Витолиньш.
Пригодились в итоге все, но в третьем матче серии именно Шашов с Фроликовым сыграли главные роли, хоть Мышкин много чего поймал. Додавили, в общем.
Не напомнить, кто был у Юрзинова в помощниках, отвечая в первую очередь за физподготовку? Воробьев, Петр Ильич.
А во втором полуфинале хитрец Игорь Ефимыч Дмитриев сумел, похоже, все-таки как-то расслабить ЦСКА. Он на всех углах твердил: ну куда нам – с ножом да на паровоз.
Смотрите, кто у них – и кто у нас. Ну да – Кожевников, ну Хмылев, ну Немчинов еще… Но напротив-то – пять звеньев, и все под сборную… Нет, попробуем, конечно, посопротивляться, но вы же понимаете…
И знаете, мне даже из нынешнего далека кажется, что вот играли «Крылышки» тогда лучше. У них никто, кроме Дмитриева с Кожевниковым, не отвлекался на Олимпиаду, они ровно прошли круговой (ну не было тогда в ходу слова «регулярный») чемпионат до четвертого места, и серия за третье была им гарантирована, и в раздевалке тренер говорил совсем не те слова, что произносил на публике.
И к тому же выяснилось, что Браташ, пусть и проиграл Белошейкину в конкуренции, зато очень хорошо усвоил повадки бывших одноклубников. В общем, обмен буллитными победами – длительные овертаймы считались у нас энхаэловской дурновкусицей, – и если бы только Сергей Львович Немчинов в самом конце основного времени третьего матча реализовал свой выход один в один… Но Червяков и его снимет, и ни одного буллита себе потом забить не даст.
Игра имени Ирбе
Игорь Ларионов расскажет мне тогда, как Виктор Васильевич перед финальной серией «включит тренера-мотиватора». Олимпиаду выиграли – и решили, что сезон закончен?!
А не хотите еще чемпионат мира на базе в Архангельском провести?! Если вы сейчас уже расслабились, будто в отпуске – настоящий будет у вас с отягощениями.
Как любил говорить Игорь Николаевич, гораздо легче победить на Олимпийских играх или чемпионате мира, нежели купить всей семье билеты на рейс в Сочи (да-да, не во Флориду) на нужный день. А уж менять их – страшнее наказания даже Тихонову было не изобрести.
И хоть рижане тоже были настроены, как обещал Юрзинов, «от ножа» и даже зацепили вторую – имени Ирбе – игру в серии, а после третьей случилась добрая драка, ЦСКА уже вернулся в свое обычное всепобеждающее состояние, в котором взял потом и Кубок, побив в финале уже московское «Динамо».
…А народ-то плей-офф одобрил. Сплошные аншлаги, кассы рижского дворца люди вообще брали штурмом, совсем как в соседней Литве перед легендарными баскетбольными финалами «Жальгириса» с ЦСКА.
Но развить идею с первого раза не получилось – следующий год был уже не високосным.
