Симеоне рассказал, какой он настоящий: круассаны с сыном, сомнения, молитвы о силе
Письмо тренера «Атлетико» для The Coaches’ Voice о том, что мы обычно не видим.
Мой младший сын Джулиано окунул круассан в молоко, откусил кусочек и посмотрел на меня. «Папа, если у тебя все будет хорошо, ты не вернешься».
Я прекрасно помню тот день. Он принес с собой звонок, который все изменил.
Звонок был от мадридского «Атлетико». Они сказали, что хотят поговорить со мной о тренерской работе. В то время я был в Мар-дель-Плате, аргентинском курортном городке, где проводил несколько дней с Джулиано. Ему было всего восемь.
Мы сидели в баре, ели круассаны, я пил кофе, он – молоко. И я сказал: «Смотри, у меня есть предложение от «Атлетико», и я не знаю, что делать».
Джулиано поразмышлял: «Папа, ты будешь тренировать Фалькао? Будешь играть против Месси? Против Роналду?».
Мне все это говорил ребенок. Я сказал да.
И между маканиями круассана в молоко он произнес те слова: «Папа, если у тебя все будет хорошо, ты не вернешься».
У этого, конечно, есть две стороны. С одной стороны, мне это нравится, я хочу добиться успеха.
С другой стороны, мне это не нравится, ведь я хочу видеть, как растут мои дети.
Мне было 27 или 28, когда я решил стать тренером. Приходя с тренировки (я тогда играл за «Лацио»), я брал папку и изображал, что провожу тренировку.
Знаете, как дети представляют себе разные вещи, когда играют? Я делал то же самое взрослым.
Брал свою команду и думал, как бы проводил разные части тренировки. Представлял себе следующие матчи и все тщательно планировал. К концу дня я был обложен листами бумаги с рисунками и заметками. Я любил все записывать.
Все это пробудило во мне энтузиазм.
Моя главная страсть как тренера – делать игроков лучше. Конечно, все мы хотим стать чемпионами, но, как по мне, главное чемпионство для тренера – видеть, как такие игроки, как Коке, Люка Эрнандес, Анхель Корреа, ребята, которые пробрались через низшие дивизионы, становятся профессионалами высочайшего класса.
Когда пришла пора завершить игровую карьеру и начать тренерскую, я был дома, в Аргентине. Когда мне первый раз предложили стать главным тренером, я понимал, что должен отказаться. Во второй раз – то же самое.
На третий раз я все-таки сказал да.
Команда [«Расинг» из Авельянеды] была в ужасном состоянии, я это знал. Но я знал и игроков, потому что они были моими одноклубниками, и я верил, что у нас могло что-то получиться.
Эта вера была испытана сразу же. Сидеть на скамейке в первый раз – самое сложное, что может пережить тренер.
Мне стало легче только через какое-то время.
Мы проиграли три первых матча. Даже не забили ни одного гола.
Люди в клубе были очень обеспокоены. У нас было полно проблем, но эта борьба придала нам сил.
Мое главное качество – упрямство. Если я чего-то хочу, я пробую это получить – снова, снова и снова.
Это возвращает меня к «Атлетико». Когда я уходил из клуба в 2005-м, я редко помогал команде и знал, что мое присутствие не шло никому на пользу.
Оно не давало спокойствия тренеру. Когда известный игрок становится старше, это сказывается на медиа, на болельщиках, на всем вокруг.
Но как только я покинул Мадрид, я начал готовиться к возвращению. Я знал, что закончу карьеру в Аргентине и начну тренировать.
Почему-то я знал, что в тяжелый момент появится возможность тренировать «Атлетико», и я был готов.
Когда это произошло, я не думал слишком много о том, что скажу на первой встрече с игроками. Я никогда не обдумывал свои слова в деталях, люблю быть спонтанным.
Говорю то, что думаю.
Знал, что у меня есть преимущество. Я играл здесь пять с половиной лет и знал ответственных за форму, других сотрудников клуба, президента, сиденья «Висенте Кальдерона», людей, которые в них сидели… Все эти знания помогли мне сразу дать им то, чего они хотели.
Люди в клубе хотели, чтобы команда была конкурентоспособна, сильна в обороне, чтобы она играла на контратаках и была помехой для суперклубов. Это была и моя цель.
Когда я только пришел, игрокам было непросто: они шли на десятом месте в Ла Лиге и вылетели из Кубка Короля, проиграв «Альбасете». Но я верил, что команда может дать людям то, что им требовалось.
Между болельщиками и командой установилась очень прочная связь.
Настоящая точка отсчета наступила через пять месяцев. Мы начали новый, важный цикл с победы в Лиге Европы.
Тот титул был началом для этой группы игроков, которая с самого начала знала, что хотела бороться с великими.
Выиграть чемпионат Испании, соревнуясь с «Реалом» и «Барселоной», почти невозможно. На протяжении десятилетия две эти команды были мощнейшей силой с фантастическими составами.
Но тяжелый труд, упорство и настойчивость, а также великолепные игроки позволили нам сделать почти невозможное возможным.
Как? День за днем мы продолжали верить в то, что делаем. В мой второй полный сезон мы получили настоящий шанс.
Мы видели, что одна из двух команд – «Реал» – немного сошла с пути, поэтому погнались за той, что осталась, – «Барселоной». В последний день сезона мы поехали на «Камп Ноу», где нам нужно было взять хотя бы одно очко, чтобы завоевать титул.
Нам нужно было навязать свою волю на поле. Мы должны были сделать почти невозможное.
После финального свистка мы вместе с ассистентом Херманом Бургосом начали смеяться. Мы знали, что можем выиграть титул. Когда это наконец случилось, то первым делом почувствовали радость.
А что было потом – сложно объяснять. Это была смесь чувств.
Тот сезон, несомненно, останется в истории испанского футбола.
Но в футболе невозможно остановиться на мгновение и получить наслаждение. Пока ты спишь, кто-то другой работает. Иногда мы думаем: возможно ли, учитывая разницу в часовых поясах, работать 24 часа?
Один работает здесь, другой – там, и в итоге никто не спит.
Футбол – это сложный рынок. Мы не можем позволить себе тратить 150 или 200 миллионов евро на игрока, как суперклубы.
Нам приходится быть изобретательными, помня о том, что нам нужно улучшать команду и развивать ее отдельные компоненты.
Год за годом мы становимся лучше. Нам нужно много работать и не промахиваться с подписаниями игроков, которые нам помогут.
Это звучит утомительно, и это так и есть. Когда я молюсь или глубоко размышляю, я прошу только о силе.
О силе оставаться спокойным и передавать то, что я чувствую. Именно это сложнее всего удержать, потому что на следующий день можно просто выключится.
Можно увидеть некоторые параллели между моей карьерой как игрока и тренера. В тренере, которого многие считают оборонительным, логично прослеживается влияние Испании и Италии.
Но, на самом деле, играть и тренировать – две разные жизни.
Футболист думает о нуждах команды, но еще думает и о себе. У тренера все иначе.
Нужно видеть все, исправлять все, сводить на нет сильные стороны соперника и максимизировать свои.
Прежде всего нужно быть сильным, потому что на протяжении сезона появляется множество ситуаций, когда надо найти правильные слова в правильное время, чтобы игроки могли следовать за тобой.
Чтобы находить правильные слова, нужно иметь открытый ум. Я много слушаю.
Я много спрашиваю. А затем делаю то, что, на мой взгляд, является лучшим для всех.
То же самое я сделал тогда в Мар-дель-Плате, сказав Джулиано: «Я не знаю, что делать».
Семь лет спустя я могу сказать, что «Атлетико» – это моя жизнь. Меня и клуб связывают 13 лет истории.
13 лет истории почти невозможного.
Оригинал текста
Фото: Gettyimages.ru/Alex Livesey, aurence Griffiths, Dean Mouhtaropoulos, Catherine Ivill; REUTERS/Enrique Marcarian, Andrea Comas
