«Тогда у меня душа ушла в пятки…». показания бортинженера разбившегося с игроками «локомотива» як-42
Сегодня в Ярославском районном суде, где идет разбирательство по делу о гибели хоккейной команды «Локомотив», дал показания единственный выживший в этой авиакатастрофе — борттехник Александр Сизов, передает корреспондент «Комсомольской правды — Ярославль» Екатерина Лещенкова.
Появления в зале Александра Сизова никто не ожидал, так как он очень не хотел давать показания и имел на это право — он проходит по делу не свидетелем, а потерпевшим. Предполагалось, что он выступит 12 февраля.
Однако, Александр внезапно появился в середине заседания, шокировав родственников погибших хоккеистов.
Александр Сизов рассказал суду, как Як-42 вылетал из Москвы в Ярославль в тот роковой день. Самолет был проверен и никаких нареканий, в том числе у летчиков, не было.
До Ярославля долетели спокойно.
— Как прошло приземление в аэрпорту «Туношна»? — спросил прокурор.
— Обыкновенно, — ответил Сизов.
В аэропорту тоже, по его словам, все было, как обычно, спешки не было. Загрузили багаж, потом приехали хоккеисты.
— Из груза у них были большие черные сумки, железные ящики, кофры с клюшками. Я летал с «Локомотивом» весь предыдущий сезон, и багаж в этот раз был таким, как обычно, — вспомнил Сизов.
В поведении членов экипажа он также не заметил ничего необычного.
Когда зашли в самолет, чтобы вылететь из Ярославля, Сизов сел в конец самолета у иллюминатора и задремал под гул двигателей, так как в тот день встал в 7 утра.
— Очнулся, когда кто-то громко сказал «Почему не взлетаем?» — рассказал Сизов. — Я посмотрел в иллюминатор. Было видно, что самолет движется. Через 5-7 секунд самолет съехал на грунт.
Потом взлетел, но не плавно, а задрав нос.
Доля секунды — и борттехник понял по наклонившейся линии горизонта, просматривавшейся в окно, что воздушное судно кренится влево.
— Тогда у меня душа ушла в пятки, — признался Сизов. — Все начало перемещаться: перегородки, панели. И все.
Дальше столкновение.
Как говорит Александр Сизов, никакого торможения во время разбега самолета он в салоне не чувствовал. Также он не слышал никаких посторонних звуков.
Паники среди ребят на борту не было.
— Скажите, а можно будет с вами еще пообщаться? — спросили родители погибших спортсменов.
— Можно! Я в Америку не улетал, пластической операции не делал, — слегка улыбнулся борттехник.
