«Я вернулся домой». джабари паркер о переходе в чикаго
Каково это – стать игроком «Буллс»? Вернуться в Чикаго – родной город, где все начиналось?
Что ж, постараюсь объяснить.
Чикаго – это улица, на которой я жил и которая стала чем-то вроде нашей с друзьями страны. Это Южный Берег – район, в котором я вырос.
Это баскетбол в Вашингтон-Парке по субботам.
Это 7-й класс школы, кабинет истории, первое знакомство с работами Фредерика Дугласа. Это момент, когда я стал интересоваться литературой, поэзией и историей.
Вместе с тем это старые учебники и не менее старые компьютерные классы. Это более 50 школ, закрытых по всему Чикаго, в частности – в районах, похожих на мой.
Это несбывшиеся мечты тысяч детей.
Это семейные вечера за фильмами Спайка Ли, видеокассетами о Жан Батисте Пойнт дю Сейбле [первом жителе Чикаго, прим. – пер.] и Уильяме Эдуарде Беркхард Дюбуа [афроамериканском общественном деятеле, прим. – пер.].
Это Симеон Карир Академи, моя старшая школа. Учителя вроде мисс МакКормик и мисс Тейлор, понимавшие, что жизнь способна дать возможность совмещать книги с баскетболом. Это уникальное достижение в виде четырех подряд побед в национальных чемпионатах.
Это один район, из которого вышли все мы: дети, что будут навсегда связаны друг с другом.
***
Чикаго – это первая пара Air Jordan.
Черные третьи. Эффект такой, будто по подушкам ходишь.
Но первую пару таких кроссовок я получил лишь в подростковом возрасте. В детстве я видел Air Jordan только в каталогах журналов. Лет в 7-8 с огромным удовольствием разглядывал их с друзьями.
Конечно, мы понимали, что не можем позволить себе и половину товаров из каталога; в те времена каждый из нас носил простенькие черные Nike с белым свушем. Но это не мешало нам спорить о том, какие из представленных кроссовок лучше и красивее.
Чикаго – это окружающие люди. Соседи вроде мистера Джонсона – бывшего военнослужащего, часто приглашавшего меня домой поиграть в приставку с сыном. Или мистера Брауна, с внуком которого я играл в баскетбол.
Это люди, относившиеся ко мне с заботой.
Чикаго – это семья. Мать и отец, жертвовавшие многим, чтобы мы добивались успехов на площадке.
Это Фонд Сонни Паркера, работа которого показывала: делиться с другими – не выбор, а необходимость.
Это мои старшие братья, Дэррил и Крис, доказавшие, что можно защищать честь семьи даже вдали от дома, и предоставившие мне настоящий пример для подражания.
Это регулярное посещение баскетбольных лагерей Джувэна Ховарда. Это желание стать таким, как он.
Желание дарить столько же эмоций детям родного города.
Это обувь, но обувь не как объект гардероба. Обувь как неотъемлемая часть любой дискуссии, как часть культуры. У Дэррила была невероятная коллекция Air Jordan: более 20 пар, все добыты за рубежом.
У него есть вторые из итальянской кожи, серые девятые, синие третьи – с изображением слона. Крис всегда предпочитал носить Uptempo Скотти Пиппена – помните такие, с огромными буквами AIR по бокам?
Air Jordan – это не просто кроссовки. Это целый город для ног.
***
Чикаго – это 23-й номер.
Что он делал. Как он это делал. И какой пример он нам подавал.
Это James Jordan Boys and Girls Club, располагавшийся всего в нескольких кварталах от Юнайтед-центра, – клуб, в котором я начал играть в баскетбол. Спортивный зал выглядел в точности как на самой арене: логотип Чикаго в центре площадки, шесть чемпионских баннеров под сводами, освещение наподобие того, что было на матчах НБА.
Атмосфера профессионального баскетбола. Тот зал стал для меня вторым домом, так много я провел в нем времени.
Чикаго – это истории о Дзен-Мастере, победном броске Паксона и неизвестном публике долговязом левше Кукоче.
Это Скотти, убегающий в быстрый отрыв в своих Uptempo.
Это Родман, чей стиль игры ценил весь город. Человек, доказавший, что выделяться на фоне других – тоже нормально.
Это разговоры отца с друзьями и частые вопросы: «Видел вчерашнюю игру?» Это радость, даже если ты сам ее не видел.
Это Беарз, Кабс и Сокс. Сумасшедшая поддержка горожан.
Поддержка вне зависимости от того, выигрывали они или нет.
***
Чикаго – это музыка.
Причем музыка как культура.
Взять того же Common’а [актер и рэп-исполнитель из Чикаго, прим. – пер.]. Известная личность для всей страны.
У нас его видят легендой, но вместе с тем – таким же, как и все, членом общества. Он часто возвращается в родной город, к родным местам, общается со старыми друзьями.
Чикаго – это:
This is street radio, for unsung hero
Ridin in they regal, tryin to stay legal
И это:
…no matter what, the people gonna see me.
[строки из композиции Common «The People», прим. – пер.]
Это Chance the Rapper [хип-хоп исполнитель из Чикаго, прим. – пер.]. Его музыка и его душа.
Это Coloring Book [микстейп Chance the Rapper, прим. – пер.], играющий летом в каждой машине.
Это:
You gotta fight for your way
And that don’t take nothing away
Cause at the end of the day
Music is all we got
[строки из композиции Chance the Rapper «All We Got», вошедшей в микстейп Coloring Book, прим. – пер.]
Это Chance как личность и как человек, поддерживающий молодежь в Чикаго. Его память о том, откуда он родом.
Это No I.D. и другие блестящие продюсеры, появившиеся на свет в нашем городе. Их желание и их нужда создавать.
Это первая встреча с Канье [Уэстом] в 2006-м. С обычным парнем в поло, «шторах», в одежде цвета хаки, читающим для 30-40 человек рядом с торговым центром в Гайд Парке. И никаких беспорядков.
Он просто выпускал новый диск и хотел, чтобы жители Чикаго услышали его треки.
Это чувство чего-то свежего. Нового. Другого.
И в то же время до боли знакомого.
***
Чикаго – это взросление в доме деда и начало пути в НБА.
Это 4-е ноября 2008-ого [день, когда Барак Обама был впервые избран президентом США, прим. – пер.] в Грант-Парке. Наши радость и воодушевление.
И в то же время – это страх. Страх 18-летнего парня, уже определившегося с игрой за Дьюк, прогуливающегося до аптеки в страшный мороз и вдруг услышавшего выстрелы.
Это новости о Джанэ Паттерсон, убитой этим летом. Ей было 17, в роковой момент она была с друзьями на вечеринке.
И дело не в том, знаком ли я с ней лично. Дело в том, скольких людей постигла такая же судьба.
Людей, чьи имена мы никогда не узнаем – а таких около 3 000 каждый год, многие были похожи на меня.
Чикаго – это желание помочь, но в то же время и желание сбежать.
***
Чикаго – это понимание того, что близких никогда не бывает много.
Это каждый друг, что помог мне во время восстановления от травмы. И целая группа людей, поддерживавших меня на выездных играх в Юнайтед-центре. Родители, братья, дяди, тети, тренеры, учителя.
Их так много, и они никогда не упускали возможность увидеть меня в родном городе.
Это моя новая команда и новые партнеры по ней. Дни великого прошлого и яркого будущего.
Но ничто из этого не работает по отдельности, только в совокупности. Вся культура.
Все общество. Люди, что живут в городе сейчас и жили в нем раньше.
Думаю, мой Чикаго может несколько отличаться от вашего. А может, вы и вовсе ничего не знаете о городе.
Но ведь каждый из нас знает, где находится его дом.
Так вот, Чикаго – мой дом. Для каждого из нас дом – нечто сильное, нечто особенное, о чем мы не забываем никогда.
Я вернулся домой, в Чикаго. Но на самом деле я никогда этот дом не покидал. Просто рад оказаться здесь снова. Передо мной стоит столько различных целей, которых я хотел бы достичь ради родного города.
Мне повезло иметь такую поддержку и опору, и я собираюсь извлечь из этого максимум.
И, если что, я знаю, где мне помогут.
Потому что помню, где я родился.
Джабари Паркер
Фото: twitter.com/playerstribune; Courtesy of Jabari Parker; Deanne Fitzmaurice/The Players’ Tribune.
