Мыслю, следовательно, играю. глава 4
PlayStation – второе по важности изобретение в истории человечества после колеса. И с тех пор, как изобрели PlayStation, я – «Барселона» (нет, ну в самом начале я ненадолго сошел с рельсов и выбирал себе «Милан»).
Сложно сказать, сколько за последние годы мы провели виртуальных матчей, но по самым скромным подсчетам где-то вчетверо больше, чем реальных. Я против Несты – вот что в наше время в «Миланелло» называлось «класико»: мы приезжали рано, в девять завтракали, потом закрывались у себя до одиннадцати и сражались, потом тренировка, обед и снова торчание в комнате до четырех вечера.
Жизнь, полная лишений. Наши битвы были замешаны на чистой воды азарте. Я выбирал «Барселону», Сандрино тоже. «Барса» против «Барсы».
Первым делом я прибирал к рукам Самуэля Это’О, самого шустрого, но все равно частенько проигрывал. Я бесился, швырялся джойстиком, требовал реванша, проигрывал снова, и у меня даже не было оправдания, что моя команда якобы слабее: мой Пеп Гвардиола против его Пепа Гвардиолы – хотя бы в плане тренерской скамейки мы стартовали на равных.
Мы даже хотели его украсть – настоящего Пепа, во плоти, – 25 августа 2010 года, на «Камп Ноу», когда «Милан» приезжал на кубок Гампера. Потом решили, что не стоит, иначе поссоримся: вернись мы домой с Гвардиолой, нам пришлось бы его попилить, а это не вариант.
Бедный Пеп, это же больно.
PlayStation – второе по важности изобретение в истории человечества после колеса
А до идеи с киднеппингом он додумался даже раньше нас: в том смысле, что это Гвардиола хотел меня украсть, причем тем же самым вечером. И смог вырвать меня из объятий близких, хотя, пожалуй, близко-то никого как раз и не было.
После матча все побежали за Златаном Ибрагимовичем, этим психом замедленного действия с боевой пружиной, взведенной руками его агента (несравненного Мино Райолы). На «Барселону» он пошел в лобовую и был уже одной ногой именно в «Милане».
Кто-то из наших пробился к нему и подбивал к побегу, кто-то из его тамошних друзей отговаривал, журналисты вытягивали из него заявление для прессы, что и не заставило себя долго ждать: «Было бы прекрасно поиграть на «Сан-Сиро», в одной команде с Роналдиньо. А тут тренер со мной вообще не разговаривает, за полгода он открыл рот раза два».
Ну так ничего удивительного. Слова-то Гвардиола берег для меня.
И вот посреди всего этого дурдома, воспользовавшись открытием сезона охоты за головами и тем, что его на секунду упустили из виду, он пригласил меня к себе в офис. На выходе из раздевалки меня уже встречал агент 007 в домашних тапочках, приходившийся Гвардиоле не просто доверенным лицом, а другом детства: Мануэль Эстиарте, который в своей прошлой жизни, жизни спортсмена, был лучшим ватерполистом всех времен, а по сути – вторым в истории человеком, способным ходить по воде.
– Андреа, пошли. Тут с тобой тренер хочет поговорить.
Без купальной шапочки я его едва узнал – правда, стоило на него взглянуть, как в воздухе ощутимо потянуло хлоркой.
– Хорошо, vamos.
Я не заставил себя долго упрашивать и зашел. Скупая обстановка, на столе красное вино. «Начало неплохое», – пробормотал я себе под нос, но, к счастью, тренер, которому завидуют как никакому другому, меня не услышал.
Голос у него был вроде моего – то есть, прямо скажем, не тенор.
– Присаживайся, Андреа, – произнес он на прекрасном итальянском.
На окружающую действительность я не слишком засматривался – только на того, у кого я сейчас был в гостях.
Гвардиола сидел в кресле. Завел мне про «Барселону», какой это отдельный мир, какая это совершенная машина, плод среды. На нем были темные брюки, галстук в тон брюкам, белая рубашка.
Такой был весь изысканный, прямо как его речи.
– Спасибо, что согласился прийти.
– Вам спасибо, что позвали.
– Нам тут нужен ты.
Мы с Алессандро Нестой всегда выбирали «Барселону»
О как. Ходить вокруг да около – это, надо сказать, было не в его репертуаре. И прошло-то всего минуты две, а он уже добрался до сути.
Футболистом он конструировал игру, тренером научился переходить в атаку. И то, и то – предельно стильно.
– У нас сильнейшая команда, о большем и мечтать неприлично, но с тобой картина будет полной. Нам нужен полузащитник, чтобы чередовать с Хави, Иньестой и Бускетсом, и этот полузащитник – ты.
У тебя есть все нужные данные, чтобы играть в «Барселоне», а кое-что в особенности: ты – игрок экстра-класса.
Пока шли эти полчаса, я больше молчал, предоставив говорить ему. Слушал, в крайнем случае кивал. Реакции были какие-то замедленные: меня так пришибло и это приглашение, и сама встреча, что ощущалось не волнение – одурь.
Ошарашили, взяли тепленьким – жестко, но в хорошем смысле этого слова.
– Слушай, Андреа, мы сразу взяли быка за рога, потому что тут так принято, мы зря времени не теряем. Подписать тебя мы хотим как можно скорее, с «Миланом» мы уже разговаривали, нам отказали. Но мы не сдаемся, мы – «Барселона».
Мы привыкли, что нам так отвечают, но в итоге почти все и всегда передумывают. Мы еще раз попробуем, и ты сам тоже давай начинай общаться с клубом по поводу перехода.
А ведь до этого момента не просочилось вообще ничего. Даже я не знал.
Я оказался на витрине рыночного павильона «Футболисты и предметы роскоши», не подозревая об этом.
– Если ты попадешь к нам – окажешься в уникальном месте. Наш бриллиант – «Ла-Масия», гордость клуба, молодежная академия, во всем мире только у нас есть такая.
Это как швейцарские часы, как филармония, где фальшь недопустима и непредусмотрена, каждый год мы получаем игроков, которые уже готовы носить нашу футболку. Футболистов экстра-класса мы воспитываем дома – ну, за исключением тебя.
В общем, все это очень хорошо, но очень тяжело. Даже победы могут опустошать.
Чего-чего, а такого я не ожидал. Доигрался: любимое развлечение засосало меня вовнутрь PlayStation и оставило во власти кукольника с волшебными руками. «Тебе надо к нам, Андреа.
Ты мне всегда нравился как игрок, я хочу тебя тренировать».
Я тут же подумал о Сандрино: он же умрет от зависти, когда я ему все расскажу. Как я прибирал к рукам его половину Гвардиолы.
– И хотя на сегодня «Милан» нам отказал, отступать мы не собираемся и посмотрим, что будет дальше.
В «Барселону», как и в «Реал», я бы тоже поскакал охотно – даже охотнее, чем в «Реал». Тогда это была сильнейшая команда мира – ни убавить, ни прибавить. Команда, родившая никем не виданную в последнее время игру: сплав первого касания и маниакального контроля мяча.
Детская философия мальчишек приходского клуба («мяч наш, и мы его никому не отдадим»), помноженная на спетость, будто этим хором дирижировал сам Господь Бог. Этакие часы: корпус от Rolex, батарейка от Swatch.
И элегантно, и тикать будет долго.
– До скорой встречи. Приятного возвращения в «Милан» – хочется надеяться, ненадолго.
– Еще раз спасибо, это была крайне занимательная беседа.
В «Барселону» я бы поскакал охотно. Тогда это была сильнейшая команда мира
Из офиса я вышел слегка не в себе. В автобус «Милана» влез едва ли не последним – никто не обратил внимания. Многие, уткнувшись носами в стекло, подглядывали, что делалось снаружи.
Следили, как Ибрагимович балансирует на тончайшей грани: по одну сторону угасает пламя «Барселоны», по другую – из искры разгорается пожар «Милана». Два тела, он и я, двигались в противоположных направлениях, – о его движении знал весь мир, о моем никто.
Если бы выданные авансы конвертировались в пламя страсти, меня ждал бы очень большой клуб, в основании которого лежал иной опыт, – и это могло быть довольно-таки здорово. Разговоры зашли не слишком далеко, в итоге «Милан» так и не сдался, хотя и без того было очевидно, каким будет эпилог.
Тогда еще считалось, что я в здравом уме и твердой памяти, потому меня и удержали, ни в какие переговоры с «Барселоной» не вступая. Слова, разговоры, робкие поползновения – ничего более.
Ибрагимович называл Гвардиолу «философом» – вроде как ругательство, а на самом-то деле, это серьезная похвала
Но вообще-то поработать с Гвардиолой было бы удачей, потому что на команде он оставляет свой чекан. Мастерит ее, лепит, ведет, награждает шлепками и лаской.
Делает великой. Поднимает ее уровнем выше, где не только футбол, а нечто большее.
Ибрагимович называл его «философом» – для него вроде как ругательство, а на самом-то деле, если задуматься, это серьезная похвала. Быть философом – значит мыслить, изыскивать знания, обладать идеей как глубинной силой, которая тебя ведет и направляет, постигать суть вещей, находить свой путь в мире, верить, что в конце концов добро победит зло, даже если придется чуточку пострадать.
Гвардиола взял все это и приложил к футболу, такой несовершенной материи. Напряг серое вещество и разогнал туман – не столько силой мысли, сколько просто силой. Не чудо, а мягкий, нежный расчет.
Очень удобоваримый, очень каталонский крем. Виртуальность, нырнувшая в реальность, заплыв рядом с Эстиарте – между сценой и жизнью.
Playstation, одним словом.
Перевод и адаптация: Евгений Полоскин
Всем, кому не жалко плюсов, мы говорим GRAZIE!
Материалы по теме:
Звонок Гвардиолы. Как Маццоне и «Барселона» выиграли Лигу чемпионов
Другие главы книги:
Предисловие Чезаре Пранделли
Глава 1
Глава 2
Глава 3
