Такие разные шумахеры
Так случилось, что за одну неделю мне удалось понаблюдать — на трассе и в паддоке — за обоими представителями нового поколения Шумахеров: Миком (сыном Михаэля) и Дэвидом (сыном Ральфа).
Мик Шумахер выступает второй сезон в европейской Формуле-3, и его я застал на этапе в Спа неделю назад (27-28 июля). Для самого Мика этот уик-энд ознаменовался долгожданной первой победой в Ф3, а для меня — возможностью увидеть того, о ком уже довольно много говорят в гоночном мире, вживую.
У меня есть такое любимое занятие: когда я бываю на гонках и есть доступ в паддок (а, собственно, зачем тогда ехать на автодром, если такого доступа не будет?) — я ловлю интересных мне гонщиков, чтобы как минимум сфотографироваться с ними (собрал целый альбом уже), а если получится — то и пообщаться маленько. Найти паддок Формулы-3 в Спа оказалось непростой задачей, т.к. разместили его на сей раз очень далеко от мест основных активностей, по сути на дальней парковке, но когда я его нашел, то главный мой интерес представлял, конечно, шатер команды Prema, за которую выступают, помимо Мика Шумахера, еще наша главная надежда в формульных гонках, пилот SMP Racing и слушатель академии Феррари Роберт Шварцман, благодаря которому мне дважды за уик-энд довелось помахать перед подиумом флагом России и подпеть нашему гимну, очень классный новозеландец, партнер Роберта не только по команде Ф3, но и по академии Феррари Маркус Армстронг, ну и еще пара хороших ребят.
Оставив в стороне всякие прочие подробности, скажу только о Мике. Он сразу произвел впечатление очень закрытого парня, не улыбался, не стоял не трындел с членами команды по полчаса, как другие гонщики.
Вообще мало был на виду, явно старался побыстрее прошмыгнуть мимо всех, чтобы не обращать на себя внимания. Примерно за час до гонки он, как и остальные, вышел со своим тренером разминаться с теннисным мячом.
Тут же вокруг собралась небольшая толпа народу, все смотрят, фотографируют. Ну, ясно, сын семикратного чемпиона мира, всем интересно.
Он посмотрел на людей, сделал смиренно-раздосадованную физиономию, положил ракетку, взял скакалку и ушел за туалеты скакать. Публика разошлась, и только после этого через несколько минут Мик вернулся к теннису.
На протяжении довольно продолжительного времени перед второй гонкой уик-энда я терся возле шатра и трейлеров Prema, наблюдал работу механиков, подглядывал за гонщиками, фотографировался с ними — в общем, как положено. Раза три или четыре я пытался подойти к Мику, совершенно не собирался его доставать, просто попросить сделать фото, но всякий раз, завидя меня, он быстро ретировался.
И это не мой эксклюзив, он бегал так от всех. Я уже оставил надежды, механики выкатили машины к выезду из паддока, готовясь к старту, гонщики проследовали к своим болидам, я тоже посеменил в сторону главной трибуны смотреть гонку.
И тут, уже на самом выходе, смотрю — стоит Мик в тенечке (а температура в тот день подбиралась к +40, жара стояла жуткая), мокрое полотенце на спину нацепил, ждет команды залезать в кокпит. Ну, думаю, последний шанс, была — не была. Пошлет, так пошлет, с меня не убудет.
Подошел, попросил сфотографироваться. Он сказал: Конечно.
В общем, пришлось потрудиться, чтобы заполучить это фото.
Дэвид Шумахер (я буду вслед за большинством называть его именно так, на английский манер, хотя местные зовут его Давидом) проводит свой дебютный сезон в немецкой Формуле-4, где уверенно лидирует в зачете новичков. В общей классификации ему пока трудно бороться с более опытными пилотами, здесь он даже до подиума пока ни разу не добрался.
Уик-энд на Нюрбургринге 4-5 августа принес чемпионский титул его партнеру по команде US Racing Лириму Цендели, сам же Дэвид дважды был четвертым.
После первой гонки я сразу поймал его по пути в паддок с кубком в руке (награда лучшему новичку гонки). На просьбу сделать фото Дэвид откликнулся с энтузиазмом, мы попросили какого-то случайного прохожего сфотографировать нас, посмеялись, что тому понадобилось несколько попыток, чтобы справиться с моим телефоном, так что в итоге на фотографии Дэвид, утомившись позировать, уже не держит кубок гордо перед собой, а опустил его вниз.
Ну да и ладно, плохо поставленные кадры иной раз даже интереснее хорошо поставленных.
Вернувшись в шатер команды, куда и я проследовал за ним, Дэвид стал общаться с другими ребятами, поздравил сияющего как медная пуговица Лирима, пообщался с одними, с другими. Его отец Ральф (мой любимый гонщик всех времен и народов, к слову) — там же, в команде, но Дэвида никак не выделяет, не делает ему наставлений и разбора полетов, что нередко доводится видеть в исполнении грозных папаш молодых гонщиков.
По крайней мере, не делает этого на виду. Ральф в команде — как пчелка Майя, все время суетится, что-то делает, то помогает механикам отодвинуть тележку с покрышками, то встречает каких-то почетных гостей, после гонки жарит барбекю прямо там, за трейлером, и собирает всех за стол…
Я любил его с детства как гонщика, а теперь, понаблюдав за ним в течение практически половины дня и даже немножко пообщавшись, влюбился в него еще и как в человека. Не ожидал, что он такой простой, открытый, с такой добротой и вниманием относится ко всем вокруг.
Но речь не о Ральфе, а о его сыне. К нему довольно много подходило желающих сфотографироваться, взять автограф.
Ни от кого Дэвид не то что не бегал, а напротив — был отзывчивым и даже сам говорил спасибо болельщику. Единственный гонщик до Дэвида, который всегда говорил мне спасибо, когда я подходил фотографироваться — это Нико Кари, бывший пилот юниорской программы Ред Булла, ныне выступающий в GP3.
Это очень приятно, скажу я вам.
Подошел к шатру весьма пожилой товарищ, с сумкой, буквально забитой карточками с автографами. Подозвал Дэвида.
Тот подошел, с улыбкой выслушал все, что дедуся ему рассказал, подписал для него штук семь карточек со своими фотографиями (для одного, для другого, для третьего — всю семью, друзей и соседей, наверное, старик обеспечил). Минут пять так они стояли, не меньше.
Потом Дэвид ушел в трейлер, я думал, уж насовсем, а дед стоит, ждет чего-то. Через несколько минут пилот вернулся, принес товарищу еще открыток своих брендированных и какой-то журнал.
И сказал спасибо. Я стоял все это время неподалеку, показал Дэвиду большой палец, мол, какой он молодец, а он сделал такое лицо, что, мол, ничего особенного, так и должно быть.
Конечно, у Мика и Дэвида разная судьба — и в гонках, и в жизни. Рядом с Дэвидом всегда его отец, который и подскажет, и поможет, и всяко защитит.
В картинге он выступал под девичьей фамилией своей матери, чтобы не привлекать лишнего внимания, сейчас это внимание начинает обрушиваться на него со всех сторон. Мик под таким прессингом живет уже минимум третий год, вокруг него всегда толпа, все от него чего-то хотят, а кому можно довериться, кому нельзя — кто ж знает.
В отличие от Дэвида, он, хоть и пестрою толпою окружен — один на один с этим миром. Поэтому я не хочу, да и права никакого не имею, как-то его осуждать.
Просто обратил внимание на такой разительный контраст. Дэвид — такой приятный парень, позитивный, располагающий к себе, все время улыбается, открыт для всех.
Мик — сосредоточен и закрыт. После выигранной гонки, конечно, очень радовался, обнимал товарищей по команде.
Но — недолго, потом снова скрылся.
Хочется, чтобы Дэвид сохранил свой настрой и стал таким же любимцем публики, как сейчас, например, Риккьярдо. И, конечно, очень хочется снова увидеть в Формуле-1 дуэль братьев Шумахеров.
Next Generation — красивыми буквами напишут ребята из Либерти.
Будем следить за обоими. И за обоих болеть.
